Нашу церковь спасли от разрушения могилы
предков, обступившие ее со всех сторон...
Нашу церковь спасли от разрушения могилы
предков, обступившие ее со всех сторон...На юго-западе Москвы, в районе Южное
Бутово, а точнее в селе Чернево, что затерялось
среди новых столичных кварталов, поднявшихся
внезапно на широких пахотных землях, находится
маленькая частичка этой новой жизни – храм
Рождества Христова. Новая жизнь на старинном
фундаменте…
Когда лучше знаешь прошлое, сильнее и чище
любовь к настоящему. И не нужны искусственные
усилия к поднятию патриотизма. Благородная и
нужная нам всем краеведческая работа, поиски и
исследования ученых, журналистов и просто
любителей старины приоткрыли уже немало не
известных ранее страничек русской истории и
нашего недавнего прошлого.
О Черневском храме, семь лет назад вновь
возвестившем о своей службе Богу, уже
встречалось несколько публикаций в местной
прессе, в журнале "Москвоведение".
На площади у железнодорожной платформы Бутово
есть местечко, "Библиотека" именуемое,
которое хочется назвать жемчужинкой, так как
именно таких вот библиотек, как эта, не так уж
много осталось в огромном богатом городе. Она
незаметно расположилась среди продуктовых и
хозяйственных магазинов, рыночных лотков, и в
станционной сутолоке ее увидишь не сразу. Этот
маленький уголок – емкий, умный, добрый и уютный
– активно заполняется читателями, особенно
юными. Тут же – музей истории Бутова, который еще
очень молод, но уже начинает набирать
притягательную силу. Руководит всем
историк-исследователь, неутомимая подвижница
Р.В. Черкасова.
Римма Васильевна помогла материалами и нам,
решившим, что теперь настало время поведать о
черневском святом храме, о тяжелой године
безбожия и трудных, но светлых днях пробуждения.
И вот появились пристрастные респонденты,
составившие как бы маленький "круглый стол"
устроителей новой приходской жизни, разговор за
которым шел то в притворе храма, то на паперти, то
в доме причта, а то и по телефону.
С добавлением сведений, почерпнутых из
Государственной Исторической библиотеки, из
фондов Центрального исторического архива
Москвы, собрался документальный материал,
описания, воспоминания, суждения и впечатления
участников восстановления, возрождения храма,
посвященного Рождеству Христову.
Юго-западные земли современной
Московской окраины в разные периоды истории
неоднократно меняли свою принадлежность к
административным центрам, но земли наших
юго-западных пределов в XV–XVI веках входили в
состав Московского уезда. Уезд делился на более
мелкие административные единицы – станы и
волости, охватывавшие отдельные группы сел и
деревень. Территория современного московского
Юго-Западного округа входила в состав тогдашних
Сосенского и Чермнева станов.
Чермнев стан получил название по селу Чермневу,
позднее Чернево. В первой половине XVII века на
карте, составленной по Писцовым книгам,
упоминается деревня Чернево Вышнее. Имевшаяся
там деревянная рубленая церковь к началу XVIII века
обветшала. В эти годы деревня, храм и близлежащие
земли принадлежали стольникам Таракановым. До
получения этого придворного чина имена их рода
прослеживаются сначала в купеческих списках,
затем среди лиц, присутствовавших на Земском
Соборе.
Именно им, Таракановым, мы обязаны построением на
месте старой, деревянной церкви нового,
каменного храма. Строительство длилось с 1709-го по
1722 год. Неизменным простоял он практически
целое столетие. В середине XIX века в записях об
окрестностях города Подольска деревня Чернево,
где имеется Христорождественская церковь,
обозначена как "сельцо 1-го стана",
принадлежавшее генерал-лейтенанту
Н.Д. Черткову.
Известно также, что к этому времени церковь вновь
была реконструирована. В новом своем виде храм
простоял еще более ста лет, то есть до жизни уже
наших старших современников.
Документальные источники последующей истории
жизни храма Рождества Христова, очевидно, ждут
еще своих исследователей. Мы же остановимся на
живых свидетельствах тяжких лет минувшего
столетия и времени, за ним следующего.
Оконные рамы были затянуты пленкой... алтарь,
солею (временные) устанавливали сами...Вот что рассказывают и вспоминают прихожане о храме Рождества Христова в наши дни, участники "круглого стола":
Юрий Александрович (староста, житель поселка Бутово), матушка Ирина, Лев Федорович (рабочий, житель деревни Чернево), Владимир Васильевич (звонарь, сторож), Михаил Иванович (чтец, звонарь), Сергей Челкин (рабочий, житель деревни Чернево), Наталия Палагина (благотворительница), Лариса (регент хора), Галина Алексеевна (директор воскресной школы), Игорь Александрович (законоучитель), Павел Шубин (учащийся юношеской группы воскресной школы), Мария Гавриловна (баба Маня), Лена Балашова, Инна К. – прихожане.
Юрий Александрович. В детстве, в
1950-х годах, часто бывал на Черневском кладбище.
Мой отец был похоронен здесь, а затем и тетушка,
рядом с храмом. Вообще, до начала первых
расчисток к храму со всех сторон вплотную
примыкали могилы, оградки. Предстояло их
отодвинуть, перенести. Это было еще одной трудной
и одновременно деликатной задачей. С разрешения
префектуры вешали на ограды записки,
предупреждая владельцев участков об этой
необходимости.
Храм был в самом плачевном состоянии. Но что мы,
мальчишки, тогда понимали? Как и все, лазал в
проемы окон, на полу не просто мусор, а свалка: и
книги с записками, и бутылки, и остатки какой-то
утвари, и поломанные рамы, двери – всего не
перечислить. Но взрослые беспокоились.
Учительница школы в поселке Бутово Тамара
Васильевна рассказывала мне недавно, как ее мама
до войны, когда закрывали храм, вывезла из него
ценности и сложила в школе, откуда позднее, после
смерти мамы, отец отвез все в подольскую церковь.
Многие из оставшихся икон были разобраны по
домам.
Сейчас самое трудное позади. Слава Богу, начались
работы над иконостасом. Вынесена наружу
котельная. Начали интенсивно благоустраивать
прилегающую территорию. Женщины с любовью
отбирают виды и сорта цветов, занимаются
посадками. Все больше появляется добровольных
помощниц.
Матушка Ирина. Да, храм был в полном
разрушении. Стены выщерблены, местами вовсе не
существовали. Кругом трещины, особенно
угрожающей была трещина через всю северную
апсиду. Встала серьезная инженерная задача:
устоит ли сооружение. Слава Богу, проблема была
решена. Одновременно ввели и новую конструкцию –
балконное перекрытие для хоров и ведущую туда
винтовую лестницу.
Не было ни куполов, ни кровли. Отец настоятель
соседнего храма Параскевы Пятницы Анатолий Кожа,
зная наши трудности, принял участие и прислал нам
в помощь своих прихожан – ребят-верхолазов. Они
помогли с налаживанием кровли, а это одна из
самых трудоемких работ.
Энтузиазм людей был вознагражден: комиссия
Общества охраны памятников дала свое
техническое заключение: храм может служить. И
вскоре Московская Патриархия благословила
ведение богослужений.
С лета 1994 года начались службы. Алтарь, солею
(временные) устанавливали сами. Приходили люди,
по крупицам собирали стройматериалы.
Подъездов, подходов к храму не было никаких.
Батюшка по полтора часа шел от станции Бутово
пешком по полю к нему. У храма в железной будке (предоставленной
нам управой) переодевался в фелонь и
служил под открытым небом. Затем так же шел
обратно. Но народ потихоньку собирался.
29 июля 1995 года храм был освящен, и на следующий же
день проведено первое венчание, а за ним
последовали и крещения. В округе поняли: в храм
пришел священник, приход ожил.
Лев Федорович: "Это мои места..."Лев Федорович. Это мои места.
Родился и жил в деревне Чернево. Ходил в школу. Мы
как-то привыкли к разрушенному храму – вроде так
и надо. Мальчишками пробегали мимо, свистели да
кидали камешки. Бабушка рассказывала, что в 1930-х
годах к ней по праздникам, особенно на
престольный – Казанской иконы Божией Матери,
заходили настоятель нашей церкви отец Николай и
матушка. Беседовали, пили чай. А потом собирали
всей деревней деньги их семье, когда батюшку
арестовали в 1938 году. Рассказывали также, что он и
звонарь были расстреляны на Бутовском полигоне…
Только в начале 1990-х, когда тяжело заболела моя
мать, знавшая и любившая церковь, я вошел
сознательно и душой в наш опустелый и засоренный
храм. Начал потихоньку разборку. Кругом битые
кирпичи, стекла, свалка всяких отбросов,
кострища, бутылки. Выносил за ограду одно за
другим. Не разбирался ни в чем, не знал даже, где
алтарь. Но чувствовал, что меня заполняет вера.
Смерть матери еще более утвердила меня в
нужности этих трудов. Душой я сливался с храмом
все больше.
Не могу не сказать, хотя берегу это как
сокровенное, еще об одном. Однажды, закончив
работу, подошел к храму проверить, не остался ли
там кто. Дверь была закрыта. Я приложил к ней ухо и
вдруг отчетливо услышал тихое и невероятно
нежное пение. Отворил храм, осмотрел все кругом –
ничего и никого. Такое же пение услышал и в
другой, и в третий раз. То, что я испытал,
несравнимо ни с чем. Такого звучания никогда,
нигде больше не слышал, ни в каком исполнении:
тихий, как бы вдалеке, необыкновенной красоты
голос, вроде бы мужской. "Ангелы поют", –
сказала мне матушка, когда я рассказал ей об этом.
Сейчас я ближе к Богу стал, а тогда был еще другим.
Вот бы сейчас-то услышать!..
Так день за днем работали: разгребали известь,
вычищали. Чего только не попадалось – однажды
вытащили венчальный венец. Как-то пришел один
священник, осмотрел храм и отказался – настолько
все выглядело нежизнеспособным. Не
задерживались и другие.
А однажды пришел отец Игорь и… дальше мы
работали уже вместе. Он делал все. Как все, мерз в
холод, мок под дождем. Показывал пример тем, кто
подходил и присоединялся к нам.
Осознанная вера в Бога укреплялась трудами.
Много помогала матушка Ирина – и по хозяйству, и
полезным советом, и сердечным утешением.
Владимир Васильевич. Мы с семьей
приехали сюда, в Южное Бутово, в 1993 году. Как и
многие, долго жили в одной комнатке большой
коммунальной квартиры. И когда приблизилось наше
жилищное улучшение, мы с женой молились Господу,
чтобы оказаться нам где-то недалеко от
православного храма и при нем трудиться. И вот мы
в Южном Бутове. Познакомились с супругами
Малышевыми, Раисой и Виктором, – они-то и
рассказали о восстанавливаемом в километре от
нас храме, в котором сами уже вовсю трудились.
...Водрузили дубовые кресты. Отапливались сначала
двумя печками-буржуйками, поставленными прямо в
храме. Уже позднее провели водяное отопление,
поставили котельную в колокольне.
Сначала совершались только молебны да отпевания.
Регулярные службы, литургии, начались после
освящения храма малым Иерейским Собором в 1995
году.
Появилось много икон, среди которых есть и
уникальные. Волнующим событием явилось
воздвижение крестов – сначала на купол храма, а
потом на колокольню. Все проходило под пение
церковного хора и прихожан.
О колокольне. Она восстанавливалась медленно, но
все же задействовала. Купили на ЗИЛе малую
звонницу. Заказывали литье, проточку, т.е.
настройку на определенную ноту. Большой колокол
весит примерно 250 килограммов.
Теперь вместе с Михаилом Ивановичем,
появившимся здесь примерно в то же время, что и я,
и так же, как я, работающим по своей специальности
в другом месте, несем постоянное послушание в
качестве звонарей. Причем Миша считается первым.
Кроме того, служим алтарниками, чтецами.
Приятно наблюдать, как изменилась картина
прихода. Душа радуется. Мы всей семьей – при
храме: жена, дочь (ходит в воскресную школу). А
теперь у нее есть маленький братишка, родившийся
уже здесь, и он вместе со всеми младенцами
подносится на родительских руках к Причастию
Святых Христовых Таин.
Михаил Иванович. Мне 54 года, к вере
пришел десять лет назад. По профессии я технарь, и
с большим трудом давалось мне познание того, что
такое вера. С трудом постигал и Библию. Но
наставления моего духовника (вера – это не
знание, а состояние души), чтение Евангелия,
трудов святых отцов и молитвы сняли многие мои
сомнения.
В конце 1994 года приехал в Южное Бутово и услышал о
восстановлении здешнего храма. Я колебался,
принять ли участие. Мой духовник сказал мне:
восстанавливай поруганный храм и восстанавливай
свою душу. В церковном киоске мне рассказали, как
дойти до церкви. Когда по заснеженным полям я
подошел к храму Рождества Христова, то с болью
увидел знакомую картину нашей прошлой советской
жизни: картину разрушения от рук наших же
соотечественников.
Отец Игорь служил литию по усопшим. Было человек
десять. Внутри лежали доски. Выкопана яма для
осмотра фундамента. Оконные проемы были затянуты
пленкой, хлопавшей при порывах ветра. В алтаре –
след от большого пожара или кострища. А день был
теплый, и галки над нами поправляли старые
гнезда, натаскивали ветки, и некоторые из них
падали вниз.
По субботам и воскресеньям стало собираться
человек по двадцать. Работы хватало всем.
Заканчивали за полночь, особенно весной, когда
Господь утешал нас соловьиными концертами.
Постепенно стали и иконы являться. Первой –
"Покров Пресвятой Богородицы". Затем были
пожертвованы три иконы греческого письма:
"Спаситель на троне" и две иконы Пресвятой
Богородицы – "Достойно есть" и
"Богоматерь с Младенцем".
29 июля 1995 года было произведено малое освящение
престола и отслужена первая литургия. Служили
отец Георгий (из Царицына) и отец Игорь.
Присутствовали все, кто помогал в восстановлении
храма.
А
однажды пришел отец Игорь... Сергей Челкин. Все свои тридцать
три года я жил в селе Чернево. Как выглядела наша
церковь, уже слышали. Хочу подтвердить слова Льва
Федоровича. Старшие ребята рассказывали, что,
когда им было лет по пятнадцать, они собирались
на лавочках у прилегающих к разрушенной церкви
домов, и не раз оттуда, из церкви, до них
доносились звуки пения. Заглядывали туда –
никого.
Вот маленькие подробности прошлой жизни нашей
деревни. Как вспоминал мой дедушка, здесь у нас
проходила старая Калужская дорога (небольшой ее
кусочек остался в лесу на территории
Радиоцентра), по которой мимо нашего храма шли
паломники в Троице-Сергиеву Лавру. Недалеко
отсюда было "Наполеоновское кладбище",
появившееся после отступления французов. Там,
где сейчас деревенский магазин, стояли мельница,
амбары. А возле пруда у храма находилась кузница.
Лев Федорович не рассказал, что его прадед был
агрономом, работал у барина. (Место, где стоял
барский дом, сегодня можно определить по вековым
липам.) Заработал и купил здесь участок и дом.
Развернул хорошее хозяйство. Выращивал помидоры
всем на удивление: здесь никто и не слышал о них.
Кончилось тем, что его раскулачили.
От храма шел тракт на Городяевку, куда батюшка
любил ездить пить чай. Там позднее был размещен
Бутовский полигон зверских деяний безбожной
власти. Там же и сам батюшка был расстрелян. Такие
вот печальные совпадения. Во многих селах церкви
не уцелели вовсе. Нашу же церковь от полного
разрушения спасли могилы предков, вплотную
подступившие к ее стенам. Ее долго никто не
трогал, пока местные жители не стали
возвращаться с войны. Дворы – нищие, нехватка
всего. Полезли в церковь, стали выпиливать
решетки, уносить иконы, утварь.
А иконы у нас были уникальные. В начале века,
когда свирепствовала чума и село вымирало, одной
бабушке приснился святитель Димитрий
Ростовский, который ей сказал: "Возьмите икону
мою и обойдите вокруг деревни и вокруг храма –
кончится беда". С этой иконой и с престольной
Казанской иконой Божией Матери жители обошли
вокруг села. Им встретилась траурная процессия –
несли умершего от чумы. Он был последним. Черная
туча следом принесла сильный ливень. С тучей все
и ушло.
В 1990-х годах, когда стала пробуждаться церковная
жизнь, и иконы начали возвращаться. Одной из
первых вернулась чудотворная икона святителя
Димитрия Ростовского. Она хранилась у одной
женщины, которая нашла ее лежащей на земле. И вот
уже в наши дни, при мне, в день богослужения к
батюшке подошла сестра той женщины и вручила ему
церковную икону. Батюшка поклонился, принял
икону, унес ее в алтарь и долго не выходил… Это
был день празднования памяти святителя Димитрия
Ростовского.
Наша престольная икона Рождества Христова, чудом
сохранившаяся на чердаке, иконы святого целителя
Пантелеимона, преподобного Серафима Саровского
и другие – все имеют свою и печальную и радостную
историю. Но хочу рассказать об особой находке. У
нас в деревне живет сапожник Анатолий, которого
мы считаем как бы блаженным. Папа мой как-то
сказал мне: зайди к нему, кажется, у него на
террасе икона лежит. Зашел, увидел темные
"доски", интерес потерял. Но все же сказал о
ней батюшке, и он попросил принести. Мы с нашим
рабочим Сергеем взяли икону. Сергей произнес:
"По вере нашей она проявится". И пока несли
до храма, показался лик. Заволновались. В храме
протерли теплой водичкой, маслицем – и лик стал
проявляться очевидно. Это был Спаситель, сидящий
на троне, сейчас обозначаются также контуры
других святых. Но не было правой параллельной
части. Усердно помолились. Пришел домой, узнал,
что Толя просил забрать остальное!
Когда-то в этом доме жила баба Маня. Царство ей
Небесное. Она-то и забрала икону от греха и
сохранила такую святыню. Ведь многие жители
использовали иконы, особенно большие, как доски.
И в этом доме, после бабы Мани, иконой закрывали
дырку в сарае. Снег, дождь и солнце – все в обилии
попадало на нее. Сошли буквы, краска. Но Господь
показал нам Себя, лик Его проявился на иконе.
Теперь икона собрана и ждет реставрации.
Летом же явилась к нам большая храмовая икона
преподобного Серафима Саровского. Все к ней
припадают. Но немногие знают, что довелось
ей претерпеть, прежде чем она обрела покой в
нашем храме.
Да, много благодати в нашем храме…
Я ощущал стыд за наших деревенских,
посмеивавшихся над трудами горстки людей,
пришедших в разоренный храм. И тогда я решил:
пойду помогу им. В итоге пришел к вере, к Богу –
через многие искушения. Отец Игорь помог мне,
разжег искру, заложил фундамент. На всю жизнь
останутся в памяти картины разборки, расчистки,
спиливания берез и рябин с верхушек стен храма,
первых служб в сильный мороз – печки коптят,
трудно дышать. Матушка с маленьким сынишкой
рядом. Первые прихожане – Раиса и Виктор
Малышевы. Батюшка в валенках служил водосвятный
молебен. Молитвы согревали. Меня не покидало
чувство того, что мы залечиваем раны и грехи
наших предков, лишенных и лишивших нас веры.
Батюшка Серафим просил ее прийти в храм и забрать
его...Наталия Палагина. Со слов моего
отца расскажу о той иконе батюшки Серафима,
которая прибыла сюда летом. Она находилась в
храме села Федотьево Спасского района Рязанской
области. Это было очень богатое село, и храм был
большим, красивым. А в 1937 году его начали
разрушать. Насколько он был величественным,
можно судить по тому, что из кирпича одной
колокольни построили большую школу.
Из разрушаемого храма верующие стали разбирать
иконы. Случилось так, что одной бабушке приснился
сон, в котором батюшка Серафим просил ее прийти в
храм и взять его... Она пришла и обнаружила икону
преподобного Серафима на полу, ликом вверх. Икона
большая, в человеческий рост, а по груди идет
вертикальная трещина. Икона перешла в дом к этой
бабушке, но там не задержалась: немногие в то
время отваживались держать их у себя. Тогда ее
передали моей прабабушке, и с тех пор, с конца 1940-х
годов, она стояла у нее в доме, перейдя затем к
моим бабушке и дедушке. Они были состоятельными
крестьянами. Их раскулачили, сослали в Казахстан,
но бабушка, еще молодая, убежала и приехала к себе
в деревню. Икона оставалась… Бабушка умерла 12
лет назад. Наши родители из деревни уехали, и все
осталось в доме... В деревне стало опасно –
мародерство, жителей мало. Икону увезли в Рязань.
Мы решили отдать ее в храм, там ее место, хотя и
привыкли к ней, как к родной. В Рязани не
случилось как-то остаться иконе в храме... К
счастью, мы знакомы с матушкой Ириной. Узнав обо
всем, она сообщила отцу Игорю, и была
незамедлительно организована доставка и
устроена радостная встреча. Моя сестра приехала
сюда, и нам радостно наблюдать, какое волнение
вызывает икона преподобного Серафима Саровского
у прихожан. Кажется, ей здесь хорошо.
Лариса. Я отношусь к молодому
поколению. Живу в поселке Бутово с детства и
хорошо помню черневский храм – весь разрушенный
и оставленный всеми. Но когда в 1996 году я пришла в
храм, он был уже действующим. Это было на Светлой
седмице. Помню охватившее меня чувство радости,
душевного ликования. Тогда я еще не знала, что это
пасхальная радость, переполнявшая в тот момент
души молящихся.
Народу в храме было мало, на клиросе пели две
девочки. "Христос воскресе!" – пелось под
купол. Готовились к крестному ходу. Ко мне
подошел служитель и дал Казанскую икону Божией
Матери. С тех пор Она и ведет меня по жизни. Это
был мой первый крестный ход.
Я стала приходить в храм. Меня тянуло туда. Как-то
в будний день из прихожан была в храме только я.
Несколько женщин и матушка пели – в простоте, как
умели. Я стала потихоньку подпевать им:
"Господи, помилуй!" Ко мне подошла матушка:
"Вы поете?" "Только мирское", – ответила
я. "Идите к нам".
И я пошла. Да так и осталась на клиросе. Надеюсь,
навсегда. Церковная служба стала смыслом моей
жизни. Я не представляю себя на другом месте. Отец
настоятель стал моим духовным отцом. Относится
ко мне как к родной дочери. По его благословению я
училась на регентских курсах при храме Трех
Святителей на Кулишках и по его же молитвам их
закончила. А каким я стала регентом – не мне
судить.
Конечно, случаются у нас искушения. Без них не
обходится. Признаюсь, бывает трудно, бывают
слезы. Тогда, конечно, к батюшке, который
встречает как любящий отец: выслушает, совет да
наставление даст, а то и вразумление. И летишь на
клирос с новыми силами и знаешь, что с нами Бог,
что Господь не оставит, что батюшка помолится и
что все еще впереди!..
Сергей Челкин: "Я ощущал стыд за наших,
деревенских, посмеивавшихся над трудами горстки
людей, пришедших в разоренный храм..." Владимир,
Михаил, Сергей после трудов во славу Божию.Галина Алексеевна. Мой приход в
храм Рождества Христова и знакомство с отцом
Игорем случились в связи со смертью мужа. Мы
только что сюда приехали. Я ничего и никого
вокруг не знала. Настроение было грустное.
Батюшка помог похоронить мужа на Черневском
кладбище, проявил заботу, отслужил панихиду.
А далее все по Промыслу Божию. Матушка Ирина,
узнав, что я по профессии и по опыту педагог и
директор, но из-за дальности расстояния ушла с
прежнего места работы, после подробной беседы
предложила мне попробовать начать
директорствовать в воскресной школе при нашем
храме. Школа только начала свой первый учебный
год.
Отец Игорь беседовал со мной об этом, да так, что
на всю жизнь запомню, особенно его слова: "В
этой школе – не просто общее образование. Здесь
должно быть духовное прежде всего". Я была
расстроена и не надеялась на успех. Но батюшка
благословил, надо работать.
Прошла курс законоучителей. Поняла, что на
правильном пути, когда услышала от
преподавателей-богословов, которые
рекомендовали работать в школе: "Ни в коем
случае насильно не держать в школе. Никакой
схоластики". То есть свободное посещение. Не
хочешь, устал – иди домой или на другой урок.
Свободное посещение кружков. Многие ребятишки
начинали с них. Проходило время, кто-то из них
подходит и спрашивает: "А можно я на все уроки
буду ходить?"
Сейчас идет наш пятый учебный год. Мы ютимся в
здании учебно-воспитательного комплекса и
непрестанно молимся за наших благодетелей. Нас
уже 180 человек, а дисциплин – шесть основных и
семь кружков и студий. Соответственно и
преподавателей стало больше. Если с первых дней
основной предмет, Закон Божий, вел один Игорь
Александрович Тюрин, то теперь в классы пришли
диаконы нашего храма отец Игорь Краев (третий
год) и отец Алексий Козливсков (второй год).
Третий год существует класс для взрослых.
Особая страница – праздники. Помимо таких
мероприятий, как проводы масленицы, чаепитий на
тематических собраниях, мы проводим в полной
мере представления и концертные выступления
детей и взрослых, арендуя зал в местном центре
досуга. Таким образом, школа носит как бы
семейный характер.
Очень прочно вошло в нашу жизнь осуществление
паломничеств – в самые разные святые места. Дети
тянутся к этим святыням искренне. Смотрят,
слушают, впитывают. О воскресной школе можно и
надо говорить много, в самых разных ее аспектах.
Но это хорошо было бы осуществить отдельно, в
специальной рубрике, чтобы школам воскресным
поделиться друг с другом опытом.
Лена Болашова со своими детьми: "Здесь радуюсь
и пою, когда на сердце праздник..."Игорь Александрович. Однажды
промыслительный случай привел меня в
царицынский храм, где настоятелем – протоиерей
Георгий Бреев. Там-то в мае 1993 года я и
познакомился с диаконом Игорем Федоровым. Мне
понравился этот человек сразу. И позднее у меня
была возможность убедиться, что не ошибся в
первом впечатлении. Такие черты, как открытость
души, редкое обаяние, настоящая простота, идущая
от чистого сердца, всегда подкупают. Всем этим
обладает отец Игорь.
Мне бы хотелось привести несколько незабываемых
и очень значащих для меня, да и для всех нас,
примеров. Они так или иначе вошли как бы в одну
цепочку.
3 октября 1993 года в Москве случились печально
известные всем события. Царило общее ожидание
чуть ли не гражданской войны. В этот день
впервые из Третьяковской галереи была вынесена
чудотворная Владимирская икона Божией Матери и
установлена в Елоховском соборе, где на
Патриаршей службе был впервые совершен молебен
перед этой святыней. Молились тысячи людей.
В тот же день Патриархом было совершено три
хиротонии. Одним из вновь рукоположенных
священников был отец Игорь Федоров, который
также прикладывался ко Владимирской иконе
Божией Матери. Некоторое время он прослужил в
Казанском соборе на Красной площади, а затем
вернулся в Царицыно.
Позднее, 8 октября, в день памяти преподобного
Сергия Радонежского, несмотря на все еще очень
тревожную обстановку, я с близкими людьми
отправился в Троице-Сергиеву Лавру. Это была
удивительная поездка. Погода пасмурная,
неуютная, моросит непрестанный дождь. В Лавре
перед Троицким собором состоялся молебен, после
которого было объявлено, что на балкон
митрополичьих покоев выйдет Святейший Патриарх
Алексий, чтобы сказать краткое слово. Весь
собравшийся народ – архиереи, пастыри, миряне
притекли к этому балкону, ждали
первосвятительского слова, все еще находясь в
тревоге из-за событий в Москве. Его Святейшество
вышел в зеленом облачении, как и полагается в
этот праздник, подошел к перилам. А на небе,
повторюсь, не было ни малейшего просвета, все
время моросил дождь. И вдруг прямо над
митрополичьими покоями в небе образуется разрыв,
причем именно там, где стояло в этот час солнце. И
первый его луч осветил Патриарха. Все замерли.
Святейший стоит на балконе, и его одного озаряет
свет. Патриарх тогда сказал краткое слово о том,
что нам надо надеяться на заступление
преподобного Сергия, на молитвы святого и Божией
Матери. Тревожная ситуация должна пройти, и гнев
Божий будет преложен на милость...
В начале 1994 года, зимой, я узнал, что отца Игоря
назначили настоятелем храма Рождества Христова
в Черневе. Сам же я там появился впервые через
полгода, на молебне. Первым впечатлением было
грустное сознание того, что храм этот поднять
невозможно. Как служить? Пол земляной, в полтора
метра высотой, оконные проемы затянуты пленкой.
Но с каждым следующим днем все на глазах
преображалось.
То, с какими трудностями приходилось отцу Игорю и
матушке сталкиваться в первые годы
восстановления храма, известно немногому кругу
людей. Молебны и панихиды – на морозе. Принимать
исповеди батюшка ходил по деревням. И часто при
этом был болен. Да, все первые годы, да и по сей
день, все это есть настоящий, самоотверженный
подвиг, когда человек жертвует всем – своими
духовными силами, здоровьем, семьей – ради того,
чтобы что-то доброе сделать для храма и прихожан.
Это для меня самый яркий пример того, каким
должен быть священник – по евангельскому слову
Спасителя: Нет больше той любви, как только кто
положит душу свою за други своя…
В 1997 году отец Игорь предложил заниматься с
детьми в воскресной школе. Конечно, я не мог сразу
решиться. Но отец Георгий (протоиерей, настоятель
храма Живоначальной Троицы в Царицыно)
благословил заниматься воскресной школой и
обращаться за советом и помощью к опытному
директору воскресной школы в Царицыне
И.Н. Мошковой.
И началось… Познакомился с Галиной Алексеевной,
с которой стали близкими друзьями и соратниками.
Она для меня старший коллега и пример учителя во
всех смыслах.
Хочу обязательно отметить одно важное
обстоятельство, которое воспринимаю как
знамение нам и благословение. В 2000 году на
Юбилейном Архиерейском Соборе в числе сонма
новомучеников и исповедников Российских от
Рязанской епархии был прославлен дед Галины
Алексеевны, священномученик Гавриил
Михайловский. Сохранились документы последнего
допроса. Вскоре после этого был написан образ
святого Гавриила. Я испытываю неколебимое
чувство: то, что Галина Алексеевна оказалась в
воскресной школе, пришла в церковь, все это –
молитвами деда.
Баба Маня: "Без храма, без Бога жить нельзя!"Павел Шубин. После средней школы я
окончил ПТУ, начал работать по специальности и по
субботам с большим интересом хожу в воскресную
школу. Мне посчастливилось быть одним из первых
(по списку) ее учеников. Я счастлив: в минувшее
лето получил благословение отца Игоря и поступил
в Свято-Тихоновский Богословский институт на
вечернее педагогическое отделение. А в
воскресную школу все равно продолжаю ходить, в
юношескую группу. Это стало для меня необходимым.
Хочу всех поблагодарить за все полезное,
необходимое и благодатное, что я здесь обрел.
Баба Маня. Без храма, без Бога жить
нельзя! Как приехала сюда, в новый дом, так и
отправилась по дорожке прямехонько через
кладбище в церковь. С тех пор не пропускаю ни
одной службы, разве что когда захвораю. Батюшка
очень ко мне внимательный, и все служащие при нем.
Недавно вот сына похоронила. Болел очень. Все
сочувствовали, помогли в меру сил. Спаси их
Господь!
Уж мне 90 лет. В церковь хожу всю жизнь. Когда была
еще девочкой, уже пела в церковном хоре. Всегда
помню, как мать мне наказывала: в церкву ходи! Без
Бога не живи! Люблю сюда, в храм наш, приходить.
Иной раз думаю: так бы и не уходила отсюда...
Лена Балашова. Наш храм я впервые
увидела весной 1997 года. Все выглядело печально,
как может быть печален вид дома после того, как в
нем побывали грабители. Храм смотрел на нас,
словно человек, попавший в большую беду и ждущий
помощи. Но, подойдя ближе, я радостью увидела, что
к нему уже пришли на помощь. Строительные леса
вселяли надежду. Храм оживал. Видно было, что люди
там постоянно работали. Работали и дети. Вскоре
подключились и мои ребята – убирать, приносить,
уносить…
Едва ли не первым человеком, с которым я
познакомилась, приехав в Южное Бутово, оказался
батюшка наш отец Игорь. Мы познакомились с ним на
дороге, когда я голосовала, пытаясь выбраться из
этой огромной стройки на "большую землю".
В этом храме я взяла вскоре благословение на
роды, в праздник Покрова Божией Матери молилась о
рождении своего четвертого ребенка. А через
четыре дня у меня родилась первая девочка. И хотя
Александру крестили в другом храме (удобно
крестным), именно здесь, в храме Рождества
Христова, надо мной прочитали разрешительную
молитву, именно здесь впервые после крещения
дочка причастилась Святых Христовых Таин. Вокруг
этого храма милые мои сыночки ходили с горящими
иерусалимскими свечами на Пасху. Здесь
трезвонили они в колокола на Светлой седмице.
Здесь брали благословение на учебу. Сюда (а куда
же еще?) хожу, когда приходит какая-то беда. Здесь
радуюсь и пою, когда на сердце праздник.
Вот уже третий год двое моих сыновей ходят в
воскресную школу. Хожу сюда на беседы со
взрослыми и я. Сейчас кажется, что была здесь
всегда. Это то место, где тебя всегда любят и ждут.
А еще у нас есть небольшой взрослый хор. Казалось,
мы собирались петь для себя, для души. С Ларисой,
нашим руководителем, разучивали песнопения,
учились владеть голосом. Но вот батюшка спросил,
а не возьмемся ли мы петь в храме, на вечерней
службе. Да могли ли мы и мечтать об этом?
Благослови, Господи, и помоги!
Когда дети после воскресной школы начинают
спрашивать меня, знаю ли я девять ангельских
чинов, знаю ли, где Вифлеем, или рассказывать о
том, что они узнали сегодня, – это радость,
простая материнская радость. Низкий поклон
нашему директору Галине Алексеевне за ее труд, за
то, что не дает и нам, родителям, сидеть сложа
ручки в ожидании своих деток: "Вы не на
занятиях? Помогите завтрак детям приготовить",
или что-то еще сделать, или что-то напечатать...
Так, молитвами и стараниями нашего батюшки, всех
тружеников воскресной школы выкарабкиваемся из
пустой суеты мирской – хоть капельку, хоть
немножечко, но служим ближнему.
И директора школы, Ирину Николаевну, которая
приютила нашу воскресную школу в своей,
благодарим бесконечно.
Храни их всех Господь!
Инна К. Похоже, в этом обществе мы с
Марией Гавриловной самые старшие по возрасту.
Именно поэтому всегда с чувством вины мысленно
отмечаю: как поздно я пришла в храм. Это случилось
ровно четыре года назад, когда мне было уже
шестьдесят.
Как и многие, я переселилась сюда, в Южное Бутово,
по своим семейным обстоятельствам. Прежде рядом
со мной тоже был храм, и мы помогали его
восстановлению – так, рублем. И я заходила в него.
Но и только.
Как-то так произошло, что уже здесь, гуляя по
заснеженным пустырям и полям с моей доброй и
преданной и такой же, как я, старой собакой, как
всегда о многом думая, что-то перебирая в памяти и
даже сочиняя, мысли мои перекинулись к
бело-серенькому храму, к которому близко подойти
не могла с собакой – кладбище. Служат там или нет?
Нет, должно быть. Куполов нет, тишина.
Но однажды, когда мы удалялись к сумеречному
горизонту заснеженного поля, вдруг услышала звук
колокола... Действует! Служит! Этот момент – на
всю жизнь!
Побежала домой, чтобы, оставив собаку дома,
вернуться к церкви. Нечего и говорить, какие
чувства и ощущения овладевали мной в момент,
когда я переступала порог храма. Именно тогда
четко для себя осознала: я пришла в храм навсегда.
Не знала, ни как ступить, ни что сказать. И хотя
крещена в детстве и столько раз бывала в храмах –
тут со мной что-то произошло новое. А когда
увидела идущего ко мне священника, поняла: он
будет моим духовным отцом.
* * *
Летопись храма Рождества Христова
продолжается. И в его истории отражена история
всей страны. Всякий народ жив духом своим. А
стяжавший Духа Святого – тем сильнее. Помните?
"Слышалось пение. Но в храме никого не было",
– говорили жители древнего села.
Разве не было? Было... Дух Святой заполнял
храмовое пространство, взывал к жизни омертвелые
застывшие стены. И ангелы пели…
И Спаситель со ангелами благословил трудников на
подвиги. И озвучил во имя Рождества Его вновь
возрождающийся древний храм.
Слава в вышних Богу, и на земли мир, во человецех благоволение!