26 сентября исполнилось 150 лет со дня рождения великого русского естествоиспытателя, физиолога, обладателя Нобелевской премии академика Ивана Петровича Павлова. Долгие годы нам внушали, что учение Павлова о высшей нервной деятельности составляет фундамент материалистического представления об отсутствии души, о том, что душевная жизнь человека – это всего лишь набор рефлексов, пусть необычайно сложных и многообразных, но действующих по принципу "раздражитель – рефлекс". Так и пытались управлять людьми, создавая в одном отдельно взятом обществе "советского человека", лишенного сознания того, что он есть образ Божий, и оторванного от своих православных корней.
Правда, академик Павлов тут ни при чем. Иван Петрович в жизни был глубоко верующим православным христианином, старостой Знаменской церкви в Петербурге. А в своей научной деятельности он не опровергал, а, напротив, подтверждал православное учение о человеке и душе. В публикуемой подборке материалов хотелось бы, молитвенно поминая Ивана Павлова, хотя бы кратко рассказать об этом.

Рефлекс свободы

Ни в жизни, ни в творчестве академик Павлов не был материалистом

Петроградцы помнят, что одна из петроградских церквей, прихожанином которой был Иван Петрович Павлов, специально для него сохранялась до конца его жизни (и только после его кончины была разрушена). Мне передавал один советский профессор, что в период открытого и острого гонения в СССР на религию на дверях лаборатории Ивана Петровича Павлова в пасхальное время вывешивалась такая записка: "Закрыто по случаю праздника Святой Пасхи"... В те годы такой вызов неверию мог себе позволить только один Павлов.

Ни в жизни, ни в творчестве своем И.П. Павлов не дает оснований считать его атеистом и материалистом. Как всякий истинный ученый, он, конечно, разделял области естествознания и – веры в Бога. Естественные науки, с их эмпирическим опытом, – область научная. А опыт познания высших ценностей духа и нравственных истин – область религиозная, не могущая противоречить первой... Но бывает, что в эмпирической области исследований у больших ученых открываются глаза и интуиция на мир нравственных, духовных ценностей. И такой выход в область духа и свободы мы видим у Павлова.

Он интересно пишет о целевых рефлексах, доказывающих существование в мире некоей общей и последней цели, которую материя не могла, конечно, сама вложить в себя. Вот слова академика И.П. Павлова из его книги "Двадцатилетний опыт объективного изучения высшей нервной деятельности поведения животных": "Рефлекс цели имеет огромное жизненное значение. Он есть основная форма жизненной энергии каждого из нас. Жизнь только для того красна и сильна, кто всю жизнь стремится к постоянно достигаемой, но никогда не достижимой цели или с одинаковым пылом переходит от одной цели к другой. Вся жизнь, все ее улучшения, вся ее культура делаются рефлексом цели, делаются только людьми, стремящимися к той или другой поставленной ими себе в жизни цели".

Тут ясное подтверждение, даже физиологией, религиозного учения о конечной цели, вложенной в творение... Неприятна для материализма и разоблачительна для него в упомянутой книге академика Павлова также и глава, говорящая о "Рефлексе свободы". Оказывается, в человеке, в его природе, глубоко заложен (даже с точки зрения физиологии!) некий великий порыв к свободе, "рефлекс свободы". Люди мирятся с рабством лишь временно, подавляя в себе этот инстинкт, это живущее в их духовной природе чувство свободы. И познаете истину, и истина сделает вас свободными (Ин. 8, 32), – говорит Евангелие. Свобода человека, возвещенная Христом, есть свобода от зла, от лжи, от неведения, от слепоты духовной и глухоты нравственной. Свобода человеческого духа есть свобода любить Творца своего и человека-брата, веровать в высший, бессмертный смысл своей жизни, в высокую ее цель. Истинная свобода есть свобода великой надежды на открытую в Евангелии последнюю правду бытия. Рефлекс же физиологический есть лишь одно из естественных, внешних выражений процесса физической жизни, реальность которой столь же несомненна, как и реальность нравственной жизни духа. Психосоматические явления твердо установлены в медицине. Тело так же влияет на душу, как и душа, с ее переживаниями, влияет на тело. Это уже хорошо знает медицина. И такие физиологические рефлексы, как "пищевой" и "хватательный", о которых говорит Павлов, начинаясь в низшей физической области, переходят, по мере развития и просвещения человека, в область нравственную, высшую, о которой Павлов, как мы видим, не только упоминает, но даже считает ее вершиной человеческой жизнедеятельности. Как все живущее в материальном мире обладает "хватательными" инстинктами в отношении телесной пищи, так развивавшаяся душа человека, сублимируясь и преображаясь, достигает высокой способности воспринимать, "схватывать" и усваивать, претворять в свою жизнь высокие нравственные ценности и духовные дары Божественной Жизни и бессмертия.

Архиепископ Сан-Францисский ИОАНН
(князь Шаховской)

Нью-Йорк, 1965

Я изучаю высшую нервную деятельность и знаю, что все человеческие чувства: радость, горе, печаль, гнев, ненависть, мысли человека, самая способность мыслить и рассуждать – связаны, каждая из них, с особой клеткой человеческого мозга и его нервами. А когда тело перестает жить, тогда все эти чувства и мысли человека, как бы оторвавшись от мозговых клеток, уже умерших, в силу общего закона, говорящего о том, что ничто – ни энергия, ни материя – не исчезают бесследно, и составляют ту душу, бессмертную душу, которую исповедует христианская вера.

Академик
Иван Петрович ПАВЛОВ

"Примите благословение мое за благочестие ваше..."

Из переписки святителя Луки (Войно-Ясенецкого) и академика Павлова

Возлюбленный во Христе брат мой и глубокоуважаемый коллега Иван Петрович!

Изгнанный за Христа на край света (три месяца прожил я на 400 верст севернее Туруханска), почти совсем оторванный от мира, я только что узнал о прошедшем чествовании Вас по поводу 75-летия Вашей славной жизни и о предстоящем торжестве 200-летия Академии наук. Прошу Вас принять и мое запоздалое приветствие. Славлю Бога, давшего Вам столь великую силу ума и благословившего труды Ваши. Низко кланяюсь Вам за великий труд Ваш. И, кроме глубокого уважения моего, примите любовь мою и благословение мое за благочестие Ваше, о котором до меня дошел слух от знающих Вас.

Сожалею, что не может поспеть к академическому торжеству приветствие мое.

Благодать и милость Господа нашего Иисуса Христа да будет с Вами.

Смиренный Лука, епископ
Ташкентский и Туркестанский
(бывший профессор топографической
анатомии и оперативной хирургии
Ясенецкий-Войно)

Туруханск, 28.08.1925

Это письмо было написано на вырванном тетрадном листке, сверху чернилами поставлен крест. В ответ на поздравление епископа Луки академик И.П. Павлов написал в Туруханск:

Ваше Преосвященство и дорогой товарищ!

Глубоко тронут Вашим теплым приветом и приношу за него сердечную благодарность. В тяжелое время, полное неотступной скорби для думающих и чувствующих, чувствующих – по-человечески, остается одна жизненная опора – исполнение по мере сил принятого на себя долга. Всей душой сочувствую Вам в Вашем мученичестве.

Искренне преданный Вам
Иван Павлов

"Обращаюсь к правительству..."

Письмо в СНК СССР академика И.П. Павлова с выражением протеста против разрушения православной святыни – Троицкого собора в Ленинграде (Петербурге)

Простите за надоедание, но не имею сил молчать. Сейчас около меня происходит что-то страшно несправедливое и невероятно жестокое. Ручаюсь моей головой, что с массой людей – честных, полезно работающих, сколько позволяют их силы, вполне примирившихся со всевозможными их лишениями, без малейшего основания (да, да я утверждаю это) поступают без суда, беспощадно, как с явными закоренелыми преступниками.

Как понять это? Зачем это? В такой обстановке нельзя работать, опускаешь руки, впадаешь в неодолимый стыд, – а я при этом благоденствую.

Обращаюсь к правительству, наверно, не я один, должны же остаться еще порядочные (пусть безгласные) люди в моем отечестве. Ведь я русский, все, что есть во мне, все вложено в меня моею русской обстановкой, ее историей, ее великими людьми. Ломать все русское – мучает меня, как и других, то же чувствующих. Как можно было без ломки русского сердца снести без боли уничтожение величественного памятника величественного двенадцатого года – Храма Спасителя. А теперь только что услышал – собираются разрушить Троицкий собор в Ленинграде, огромную деревянную церковку, где молился Петр Великий, чрезвычайно русская личность. Кажется, если я не ошибаюсь, она горела, но восстановлена на том же месте в совершенно прежнем виде. Все равно – единственный памятник... Голландия, чужая сторона (страна), бережет до сих пор домик, где работал Петр Великий, жил простым рабочим. А мы, русские, с легким сердцем...

Тяжело, невыносимо тяжело сейчас на моей родине жить, особенно русскому по национальности.

По содержанию датируется
1931 годом
Сохранена орфография и пунктуация подлинника
Впервые опубликовано в “Независимой газете” от 15 сентября 1999 г.
Подборку материалов подготовил
Алексей САВЕЛЬЕВ

TopList